О недирективности
Всегда предупреждаю потенциальных клиентов о том, что я никого не лечу. Да, по итогам сеанса может уйти боль, может заметно улучшиться общее самочувствие, подняться настроение… Но эти и другие улучшения наступают не из-за того что я – как специалист – что-то специально исправляю в теле человека. Изменения происходят только те, к которым организм на данный момент готов; которые он может произвести практически сам – с некоторой моей поддержкой.
Бывают ситуации, когда лечение необходимо, когда система сама точно не справится с существующей проблемой. В таком случае необходимо обращаться за помощью к врачам. (К специалистам хоть традиционной, хоть нетрадиционной – но именно медицины) Лечение всегда исходит из представления о норме. Специалист проводит диагностику, выявляя суть нарушения – отклонения от той самой нормы. А затем производит то или иное коррекционное воздействие – для создания изменений в сторону той самой нормы. Это – директивный подход к терапии, к помощи человеку. Здесь всегда на первом месте знание теории о человеке, аналитический подход, методы и техники.
Но бывают и другие способы помочь человеку справиться с проблемной ситуацией. Насколько я понимаю, по параметру (не)директивности можно оценить все существующие «типы» терапии. И в медицине, и в терапии тела, и в психотерапии, и в коррекционной педагогике может производиться как директивная, так и недирективная работа... В чем суть недирективного подхода? Расскажу на примере своей практики, потому что – оценивая глобально – я работаю с людьми всегда гораздо ближе к полюсу недирективности.
Каждый новый процесс я начинаю с «сознанием новичка» (beginner's mind). Я не ожидаю ни от себя, ни от клиента ничего конкретного. Не существует никакого «должно быть так». Я внимательно «слушаю» ситуацию взаимодействия, состояние человека на данный момент, состояние его тела… Безоценочность и принятие всего, что сейчас есть – транслируют и мои прикосновения. «Твои руки меня не оценивают. Я могу быть любым. Я могу просто быть» - пример обратной связи, обычно с чувством радостного удивления, благодарности и облегчения. Часто благодаря этому человеку достаточно легко почувствовать доверие, расслабиться. (В моей практике было уже несколько случаев, когда человек пережил ту или иную травму, связанную с нарушением личных границ, и поэтому не мог терпеть никакие прикосновения других людей, боялся их. Мы начинали работу очень аккуратно, но уже ко второму сеансу каждый раз проблема полностью растворялась, страха или дискомфорта от прикосновений не оставалось)
Что происходит дальше? Хоть свою работу я воспринимаю скорее эдаким «сопровождением», чем «коррекцией» - изменения, улучшения, «терапевтический эффект» все же присутствуют. За счет чего? Благодаря специальной настройке моего присутствия, работы моего внимания – я достаточно тонко чувствую происходящие процессы. (Да-да, человек никогда не статичен, внутри нас непрерывно разворачивается множество разного движения – в теле, в психике…) Я поддерживаю те процессы, которые воспринимаются (мной или самим человеком) наиболее актуальными. Я помогаю произойти тому, что «хочет» произойти в системе организма – а организм-то всегда стремится к самовосстановлению. Каким же образом я помогаю?
Тут встает вопрос о соотношении между техникой и импровизацией. В основном, я импровизирую. В максимально недирективном взаимодействии буквально в каждый новый момент времени я очень внимательно слушаю потребность организма и «двигаюсь» в контакте с ней – прикасаюсь к телу, меняю качество прикосновения, динамику воздействия, говорю что-то, спрашиваю и т.п. Почти на каждом сеансе случается какое-то такое взаимодействие, которому я никогда нигде не училась, которого не существует как конкретного массажного приема - оно просто рождается как необходимое прямо сейчас.
Но, конечно, я применяю и техники тоже – но не из знания того, что «при такой-то проблеме необходимо выполнить такую-то последовательность действий», а из спонтанного ощущения уместности. Я не остеопат, но в какой-то момент я могу применить технику балансировки тканей. Я не коррекционный массажист, но в какой-то момент я могу существенно повлиять на тонус мышц, используя знание о триггерных точках, например. Я не розен-практик, но в какой-то момент я могу помочь человеку войти в контакт с конкретной «зажатой» эмоцией, специальным образом работая с легочным дыханием. Я пока еще не соматический терапевт, но в какой-то момент я могу вернуть телу ощущение целостности, поработав с одним из паттернов развития движения. И так далее. Техники – безусловно – присутствуют в работе, но они не первостепенны.
На первом месте в недирективной терапевтической работе вместо универсальной научной информации о человеке – внимательное восприятие ситуации конкретного человека в конкретный момент времени. Вместо аналитического мышления – доверие интуиции, доверие внутренней мудрости процессов. Вместо главенства метода – ясное, чистое, честное присутствие и внимание самого терапевта. Все остальное тоже очень важно, но используется как бы вспомогательно…
Условная шкала (не)директивности терапевтических подходов вовсе не соответствует шкале какой-то универсальной оценки этих подходов. Разные подходы потому и существуют, что разным людям в разные моменты и для разных целей бывает нужен то очень строгий руководящий наставник, то теплая и всепринимающая поддержка. И самый заметный, целостный и гармоничный результат терапии будет достигнут в случае совпадения потребности клиента и подхода специалиста – в степени директивности взаимодействия.
Я в своей работе, ориентируюясь на типаж клиента и на его запрос, могу менять степень (не)директивности. Условно говоря, когда человеку и его телу от этого хорошо – я могу делать очень интенсивный, «директивный» массаж. Но чем больше я могу выступать лишь «свидетелем», «фасилитатором» процесса – тем интереснее для меня работа, тем более мощные и глубокие трансформации происходят у клиентов. Недирективность лично мне – ближе.
19 июля 2017
